don't be afraid to double up
Заявка № 56
Название: Через реку
Автор: mingus
Бета: Тёма Рябинкин
Жанры: общий, недоюст, приключения
Пейринг: Дженсен\(|) Джаред
Рейтинг: G
Размер: ~ 3000 слов
Саммари: Один вечер, один побег из дома, один найденный клад - всё как обычно.
Дисклеймер: ничего моего тут нет.
Примечания: автор торопыга и лентяй; факты, локации - ничего не проверено.
читать дальшеЗа ужином Джаред был вял и неразговорчив, сидел, подперев щёку рукой, а другой размазывая паштет по тарелке.
— Локти со стола, — привычно строго сказала тётя Сьюзен, однако в голосе её уже чувствовались тревога и замешательство.
Джаред протяжно вздохнул и сел, как подобало сидеть воспитанному мальчику в представлении тёти Сьюзен.
Он почти не ел и почти молчал, хотя обычно вёл себя с точностью до наоборот, успевая не только уплетать за обе щёки, рассказывая о том, как, к примеру, Фред Чатлер сегодня запустил одуревшего от привязанных к хвосту жестянок кота в класс прямо посреди урока чистописания, и как этот кот промчался по всем партам и опрокинул чернильницу Люси Лоунс, и как та верещала, оплакивая своё забрызганное голубое платье, а Фред, в это время улепётывал со всех ног от озверевшего мистера Паркера, которому кот изодрал костюм, и так далее, и так далее... и при этом тарелка Джареда через пять минут уже пустела, он требовал добавки, и не забывал пинать под столом Мэган или Джеффа — до кого уж дотянутся его тонкие длинные ноги, и тётя Сьюзен в такие вечера привычно вздыхала и закатывала глаза, спрашивая про себя — как можно усмирить хоть на минуту это маленькое чудовище, чтобы спокойно поужинать?
Но вот Джаред был спокоен как никогда — а тётя Сьюзен не чувствовала радости.
Подвоха, впрочем, она не чувствовала тоже.
— Джаред, что с тобой? Ты совсем ничего не ешь, — обеспокоенно спросила она, пододвигая к нему тарелку с домашними булочками.
— Спасибо, тётя, мне что-то не хочется, — отозвался Джаред, понурив лохматую голову.
— Когда это тебе не хотелось булочек? Ты нездоров?
— Он просто хандрит потому, что вы наказали его, тётя, — влезла Мэган, — и он не может пойти с остальными играть в индейцев, пиратов и мародёров!
— Отстань, малявка, — вяло огрызнулся Джаред, и тётя Сьюзен окончательно уверилась в том, что мальчик болен — обычно за такое высказывание Мэган схлопотала бы подзатыльник или щипок.
— Тётя, можно я пойду лягу? Ужасно спать хочется.
В восемь вечера? Мальчик совершенно точно нездоров. Завтра она вызовет доктора, решила тётя Сьюзен.
— Иди, дорогой, — мягко сказала она.
Заглянув через полчаса в детскую и убедившись, что Джаред и впрямь тихо сопит лицом к выходу, натянув одеяло до самых глаз, тётя Сьюзен тихонько притворила за собой дверь.
Доктора, обязательно доктора, прямо с утра.
*
— Спит? Спит?
— Да не спит он.
— Заперли, небось, опять.
— А окно на что придумали? Первый раз наказывают что ли?
— Может, не соврала тётка? А если, правда, болеет?
— Кто? Он-то? Ха!
— Тише вы.
Джаред слушал, не шевелясь. Не то, не те голоса — он же просил не приходить их, говорил, что сам, а сейчас ведь точно этих остолопов...
— А ну прочь, я что сказала! — тонкий, почти визгливый окрик тёти Сьюзан вспугнул не только мальчиков под его окном, но и кур в курятнике, они заквохтали, закряхтели, зашебуршились, всполошившись.
Звук закрывшегося окна, хихиканье и топот. Через пару минут всё стихло, и Джаред остался лежать с открытыми глазами, одетый и даже обутый — ох и разъярится же тётя Сьюзен, когда увидит испорченные простыни, опять подумает, наверное, что с немытыми ногами, но пусть уж лучше про ноги думает, а не про то, что он, как солдат, спит обутым, готовый ко всему, готовый немедленно сняться с места — при малейшей — при малейшей взаправдашней! — необходимости.
Рано, ещё рано для того, чтобы действовать.
Вот пришёл Джефф, недовольно что-то бурчащий себе под нос, разделся, громыхнул ботинками, рухнул на скрипнувшую под его весом кровать — здоровый лосяра, выше и шире даже священника, а тот — ого-го какой высоченный, когда в класс входит, пригибается, чтобы не задеть колокольчик лысиной.
Джефф заснул быстро, поворочался, высморкался в простынь украдкой, зевнул так, что челюсть захрустела, и задышал ровно, отвернувшись лицом к стене.
Тётя Сьюзен застонала-забормотала во сне — стены их доме тонкие, слышен каждый чих, каждый скрип, каждый мяв... что?
За окном слова послышалось тонкое тихое мяуканье. Джаред откинул одеяло и подкрался к окну. Непросто было бесшумно открыть его, но уж Джаред-то это умел делать как никто другой.
Джаред кивнул темноте, взобрался на подоконник, свесил ноги вниз и, задержав дыхание, прыгнул. Приземлился он не совсем удачно (хотя это как посмотреть) — прямо на грядку с укропом — недолёт, — но зато мягко, и он не отбил себе пятки, как позавчера. Да и тётя Сьюзен вполне может подумать на тех мальчишек, что приходили сюда чуть раньше.
— Привет, — переведя дыхание, сказал Джаред, подавшись вперёд. Глаза быстро привыкали к темноте, и он уже отлично различал ссутулившуюся фигуру одного с ним роста в лихо заломленной широкополой драной шляпе. Через дыры в её полях просвечивала луна.
— Пошли, — сказала фигура и двинулась к забору, где одна из досок держалась лишь на верхнем гвозде. Тётя Сьюзен упорно заставляла Джо заделывать лаз, и тот слушался, но за стеклянный шарик, или яблоко, или за конфету или даже за просто так охотно выковыривал гвоздь обратно.
Они пролезли через дыру и, уже не таясь, зашагали по дороге к окраине городка.
Джаред чуть ли ни подпрыгивал: ему бы, может, и хотелось вести себя сдержаннее или солиднее, но не в такой момент точно.
— Билли Смит казал, что ты сам его видел, это правда? — всё-таки не сдержался и спросил Джаред, чуть обгоняя друга, чтобы заглянуть ему в лицо. — Дженсен, это правда? Ты видел старого Боба в конюшне у бара?
— Ну видел, — чуть смущённо и польщёно улыбнулся Дженсен.
— И что? — подскочил Джаред, глаза у него округлились, в темноте чёрный-чёрный рот приоткрылся удивлённо буквой "О", Дженсен, на это глядя, невольно разулыбался ещё шире и приосанился.
— Да спал он пьяный в соломе и всё. Ничего такого особенного я не видел и не сделал, — шмыгнул носом Дженсен, однако ему всё же было безумно приятен восторженный интерес Джареда — потихоньку становившийся привычным, к слову, чем-то правильным.
— Но он же убийца, Дженсен, его в пяти штатах ищут, а ты рядом стоял и, и!.. — Джареда захлестнули чувства, он потряс Дженсена за плечо. — А полиция знает? Что старый Боб здесь, они знают? Его поймают, его будут судить? А если тебя вызовут свидетелем, Дженс? Представляешь, все на тебя будут смотреть, весь город, мол, вот он, тот, кто обнаружил опасного убийцу, и...
— Эй, эй, притормози,— сказал Дженсен. — Какой суд, какая полиция? Я так испугался, что тут же дёру дал, и полночи потом спать не мог. Нашёл героя. Этот мужик жену топором ухайдохал, и мисс Бенчли, которая на крики прибежала тоже. А вдруг он бы и меня? Или тебя? Не вздумай идти к тому притону, понял меня, Джаред? — Дженсен, которому по ходу собственной речи в голову приходили всё более страшные и страшные картины, где чрезмерно любопытного Джареда ловят, потом держат связанным и пытают раскалённым железом, окончательно перепугался за себя и друга.
Джаред аж остановился.
— Понял меня, говорю? — повторил Дженсен.
— Да, — буркнул Джаред несколько обиженно и сунул руки в карманы.
— Мы не пойдём на поляну, - сказал Дженсен и повернул обратно.
— Что-о-о? — возмутился Джаред, — Ты с ума сошёл? Струсил? Ведёшь меня домой, как маменькиного сынка, а сам потом, небось, пойдёшь к ним, знаешь что, надоело мне, что ты как наседка, ну Дженс, Дженс, пойдём к ним, там все, и Билли, и Сидни, и даже Джина вытащили наверное, мы же так хотели, ну! Мы...
— Никто тебя не ведёт домой, дурень. Я тебе показать кое-что хотел, давно ещё.
— Хорошо, — сразу же успокоился Джаред и покладисто зашагал рядом с ним. — Куда мы идём?
— К старой церкви.
— А что там?
— Я нашёл кое-что. Придём - покажу, сказал же, — несколько раздосадовано повторил Дженсен. Он взглянул на поджавшего губы Джареда и чуть мягче добавил:
— Курить будешь?
— Не, спасибо, что-то не хочется сейчас. Настрой не тот, понимаешь? — сказал Джаред, которого до сих пор при воспоминании о своей первой трубке слегка подташнивало.
— А, ну да, да, понимаю, — согласился Дженсен.
Забивать трубку на ходу дело было непростым для начинающего курильщика, но Джесен таким не был, он курил трубку как заправский пират уже тогда, когда они с Джаредом познакомились. Было это около года назад, хотя сейчас Джареду казалось, что он Дженсена знает с самого раннего детства. Тогда все — и в особенности тётя Сьюзен — предупреждали его, чтобы он не смел связываться с этим хулиганом и оборванцем Эклзом, что это самый гадкий мальчишка в округе, и прочая, и прочая, но кого Джаред ни спрашивал о том, чем же именно так плох Дженсен Эклз кроме того, что у него нет родителей, и поэтому он живёт на улице и делает то, что ему захочется, — никто ему на этот вопрос ответить не мог. Неудивительно, что Джаред, в первый же раз случайно натолкнувшись на Дженсена, спавшего в пустой бочке из-под капусты, что стояла на заднем дворе продуктового магазинчика, не преминул познакомиться с этой притчей во языцах и прямо спросить, как ему удалось заиметь такую потрясающую штуку, как репутация чертовски плохого парня, и не мог бы он Джареда этому как-нибудь научить? Джаред ему нисколько не будет мешать, он его вообще не заметит, и не хочет ли Дженсен сходить с ним и ещё парой ребят на рыбалку?
Обучить Джареда искусству быть плохим мальчиком Дженсену так и не удалось, потому что Дженсен, по правде говоря, вообще не очень-то понимал, чего от него требовалось. Курить Джареду не понравилось (хотя он страшно старался сделать вид, что это не так), спать на улице ему не разрешала тётка (пару раз она даже вытаскивала его из Дженсеновой бочке за ухо), да и без Дженсеновой сомнительной помощи Джаред никогда не был на хорошем счету ни в школе, ни дома, а уличные мальчишки его уважали, но не боялись, чему Дженсен, откровенно говоря, немного завидовал. Крепнущая с каждым днём дружба между Джаредом и Дженсеном первому только добавила заключительный штрих, и теперь вслед Джареду Падалеки, когда он важно шествовал, задрав утиный нос, через толпу робких девочек, неслось: «Тот самый, который с Эклзом, у-ух!».
Все были довольны. Кроме тёти Сьюзен. Хотя и от неё Дженсену порой перепадало чего-нибудь вкусного (тот долго упирался и говорил себе под нос, что ничего ему ненужно, «спасибо, миз, не нужно, у меня всё есть»; в конце концов у «миз» лопалось терпение, и она либо буквально всовывала Дженсену в грязные руки сверток с пирогом, либо уносила гостинец обратно в дом - откуда его, впрочем, неизменно крал Джаред, и лакомство так или иначе находило пристанище у них в желудках).
— Так куда мы идём? — снова спросил Джаред.
Дженсен закатил глаза и подтянул спадающие штаны.
*
В старой церкви никто, кроме мышей и тараканов, не жил. Даже бродяги, коих в этих краях было великое множество, (Джареду порой казалось, что через их город проходит караваном бродяжья тропа) там предпочитали не останавливаться на ночь. Ходили слухи, что там:
— привидения усопших прямо во время службы священников;
— духи умерших от счастья/горя во время бракосочетаний невест:
— слишком старое здание, потолок может рухнуть в любой момент, опасно заходить вовнутрь — об этом сообщала табличка у входа.
Джаред покосился опасливо на потрескавшиеся косяки.
— Мне кажется, этот проём рухнет на нас, как только мы войдём, — сказал он.
Дженсен в ответ лишь хмыкнул и достал из-под порога свечной огарок.
— Идём, Джаред, — позвал он, и не так уж часто он звал его по имени, почему-то, — и это резануло слух, но резануло приятно.
Знаете, как Дженсен со спины похож на пугало? Обычное фермерское пугало? Смешная рваная шляпа, штаны, болтающиеся чуть ниже колен, все в бахроме, в репейнике, неаккуратно залатанная пару дюжин раз куртка, вся одежда на несколько размеров больше, чем полагается... А знаете, как это, когда это пугало обернётся и посмотрит на вас? Как это, когда вы увидите его лицо? Что вот из-под полы драной соломенной шляпы, засаленной, растрёпанной, изодранной и глянут такие глаза. Ровное приветливое лицо, пусть чумазое, но очень красивое — даже Джаред — даже сейчас это понимал, понимал, быть может, слишком хорошо то, что Дженсен красив. Джареду всё хотелось найти какую-нибудь тётку, которая приютила бы Дженсена он бы понравился куче тёток, ну без всего этого, о чём Шелтон рассказывает у вечерних костров, пыхая папироской, а просто так понравился, потому что красивый и добрый, пусть и не привыкший к теплу. Она бы его одевала и кормила вовремя, а то он худющий такой, страх. Они купались с ним на днях в реке. И так беспомощно выглядел Дженсен раздетым — лопатки торчали, рёбра, позвонки выпирали горным хребтом посреди белой как снег спины-равнины.
— Тут, вот тут, смотри — Дженсен вёл вдоль облезлой стены с обсыпавшимися фресками: на Джареда смотрели глаза без лиц, добрые, страшные, полные чем-то или кем-то; Джаред поднял руку, защищаясь от взгляда, — и нечаянно смахнул остатки одной из фресок, никак не мог привыкнуть к постоянно меняющейся длине своих конечностей.
Джаред застыл в ужасе.
— Джен, Джен, Бог теперь точно накажет меня? Прямо сейчас? Я ведь не только на уроках богословия спал и оценки выменивал, я же и глаза его стёр, я нечаянно, ну. — Джаред вцепился в Дженсенову руку.
— Что ты несёшь, — буркнул Дженсен в ответ, выдёргивая руку, но Джаред держал крепко.
Дженсену тоже стало жутковато.
— Забудь, идём, Джаред, идём. — Дженсен потянул его за пояс, почувствовал пальцами тепло кожи. Босые ступни холодил каменный пол церкви, снаружи было куда теплее, когда они шли по пыльной мягкой и нагретой за день дороге с Джаредом — это было замечательно, это было отлично.
Самое честное — когда ты идёшь неприкрытыми ничем ногами по неприкрытой ничем дороге. И ни на тебе нет подошв, ни на дороге — асфальта или каменной кладки. И вот тогда вам обоим хорошо и правильно.
А вот сейчас на каменной кладке пола заброшенной церкви Дженсен зябко переступал с ноги на ногу — и только из-за этого ему хотелось поскорее покинуть это место.
Он подошёл к дальней стене, что за алтарём. Наверное, отсюда тогдашний пастырь читал тогдашним деткам тогдашние молитвы, возможно, это слушали его родители, а возможно, и нет, Дженсен не знал, родились ли они тут или нет. Может быть, они прибыли с севера (его белая кожа и северный выговор), а может быть, и с юга, из-за зелёных вод большой реки (его желание пуститься в путь).
Отодвинул кирпич, что сам пометил мелом, сунул руку в зияющий чернотой проход, достал грубо тканный мешок — гнилые нити, стылый запах, Джаред поморщился невольно, но всё равно подался вперёд, чуть ли ни носом ткнувшись в находку Дженсена:
— Что здесь, что это, Дженсен? — И воззрился на него, будто Дженсен — источник всех ответов, будто это он в ответе за то, что кто-то сунул этот мешок в эту дыру в этой старой вшивой церкви.
Почему каждый раз тревога, вызванная чем-то внешним, совершенно посторонними обстоятельствами, всякий раз оборачивалась тревогой за Джареда? Ох, чёрт (в божьем месте всё-таки они, подумал Дженсен и виновато перекрестился), он, наверное, и знать бы ответа на этот свой вопрос не хотел бы.
— Здесь золото, Джаред, настоящее золото, не меньше пятисот долларов, будь я проклят. И черти меня возьмут, если это не золото старого Боба, — торжествующе закончил Дженсен, как же здорово было смотреть на то, как с каждой его фразой лицо Джареда сияло все сильнее и вытягивалось всё больше. Смешно и здорово.
— Да ну, — только и выдохнул тот, принимая из рук Дженсена вонючий мешок. — Мы же можем, можем, Дженс, мы на это можем лет десять жить припеваючи, хоть сейчас сесть на пароход, что идёт по Миссисипи, стать пиратами, индейцами, разбойниками, исследователями джунглей, Дженс! Всеми, кем захочется!
Джареду тяжело было мешок держать, он тянул его тонкие но крепкие руки вниз, Джаред улыбался счастливо, глаза его возбуждённо горели, чёлка прилипла в к потному лбу. Почти сразу же он помрачнел и добавил:
— Но если полиция узнает о том, что мы нашли эти деньги и не отдали им, то нас будут преследовать во всех штатах, как старого Бо... — Джаред вдруг захлопнул рот так резко, что Дженсен услышал, как клацнули его зубы. — Дженсен! Дженсен, да ведь ты нашёл тайник старого Боба, это те деньги, из-за которых он и порешил свою жену!
Дженсен хмыкнул неопределённо. Он не знал. Хотелось ему Джареду верить, правда хотелось, тем более что он правда видел старого Боба на сене в конюшне...
... а быть может, и не его.
Не скажешь же об этом мальчикам города.
— Отнесём в полицию, Дженсен! Нам по закону должны процент с находки выплатить, — шептал Джаред, прижимаясь к Дженсену и прижимая к себе мешок так, что тот холодил и Дженсенов бок.
*
Деньги сдали, Боба сдали тоже, Шериф отсыпал им двадцать долларов. Неслыханная сумма, но только если не думать о том, что ещё вчера на руках у них было шестьсот, и ведь Дженсен сам, сам уговорил Джареда отдать деньги. Ну что за болван! Почему он согласился?! Вот ведь обормот!
— Скоро занятия начинаются, — сказал Джаред, когда они вышли из участка в сопровождении тёти Сьюзен — та сразу же отбежала от ни к кучке таких же как и она восторженных кумушек — рассказать о своих героических чадах.
— У тебя начинаются, — поправил Дженсен, — и ты меня уже второй месяц обещаешь научить читать.
Они побрели домой, и каждый чувствовал, что сделал чудовищную ошибку.
Вдруг Джаред остановился и схватил Дженсена за руку.
— Гляди! — воскликнул он, указывая на приклеенную к забору городского управления афишу.
— Где, где это?
— Успеем запастись едой! Паром через час. Дженсен?
— Да? Да!
*
ОБЪЯВЛЕНИЕ
Разыскивается: Роберт Томпсон, 65 лет, рост неизвестен, на щеке тёмный ожог, тучен и неприятен, как правило немыт. Волосы отсутствуют.
обвиняется: убийство жены, миссис Элизабет Томпон, убийство миссис Аделаиды Бетчли; воровство, разбои, грабежи (не подтверждено).
Вознаграждение: 200 долларов.
ОБЪЯВЛЕНИЕ:
Разыскивается: Джаред Падалеки, 13 лет, рост почти шесть футов, волосы каштановые, одет в зелёную куртку, смешливый. Ушёл из дома и не вернулся.
Вознаграждение: обязательно!
ОБЪЯВЛЕНИЕ:
Разыскивается: Дженсен Эклз, 15 лет, рост почти шесть футов, волосы под грязной соломенной шляпой, одет в лохмотья. Увёл из дома Джареда Падалеки и не вернул.
Вознаграждение: за счёт городского комитета.
*
— Через эту реку можно вплавь, только одежду нужно снять всю, связать тюком и нести над головой, как индийские женщины. Я в книжках читал.
— А как плыть без рук, если будем вещи свои держать?
— Да мелкая она.
— Да не похоже на то.
— Да заткнись!
— Да иди сюда, бля, — Дженсен рванул на себя Джареда, стянул штаны вниз резко — да так, что и трусы поехали вниз тоже. Джаред последние подхватить успел и заалел:
— Я сам, эй. Понял, снять, связать. Как я читал, ага.
— И на том берегу нас ждёт шоу.
«Шоу было только что и на этом берегу», — подумал Джаред, но не сказал ничего и молча стянул с себя рубашку.
Может быть, в это реке водятся крокодилы, а может быть эта река – больше, чем река, может быть, это не река вовсе, а граница, и за границей этой будет что-то.
Они бежали заграницу, выходит, бежали за границу, как взрослые, которые бегут от больших проблем – а они сбежали от осени, она догонит их совсем скоро, но не сразу. Джаред ещё успеет сесть за школьную парту, он ещё успеет написать Сандре полсотни писем, успеет вытрепать нервы всем учителям. Дженсен успеет ещё выкурить сотню осенних трубок, съесть сотню краденых яблок, сменить тряпичные тапки на ботинки не по размеру – но пока они переходят реку, высоко подняв руки над головой.
*
fin
Название: Через реку
Автор: mingus
Бета: Тёма Рябинкин
Жанры: общий, недоюст, приключения
Пейринг: Дженсен\(|) Джаред
Рейтинг: G
Размер: ~ 3000 слов
Саммари: Один вечер, один побег из дома, один найденный клад - всё как обычно.
Дисклеймер: ничего моего тут нет.
Примечания: автор торопыга и лентяй; факты, локации - ничего не проверено.
читать дальшеЗа ужином Джаред был вял и неразговорчив, сидел, подперев щёку рукой, а другой размазывая паштет по тарелке.
— Локти со стола, — привычно строго сказала тётя Сьюзен, однако в голосе её уже чувствовались тревога и замешательство.
Джаред протяжно вздохнул и сел, как подобало сидеть воспитанному мальчику в представлении тёти Сьюзен.
Он почти не ел и почти молчал, хотя обычно вёл себя с точностью до наоборот, успевая не только уплетать за обе щёки, рассказывая о том, как, к примеру, Фред Чатлер сегодня запустил одуревшего от привязанных к хвосту жестянок кота в класс прямо посреди урока чистописания, и как этот кот промчался по всем партам и опрокинул чернильницу Люси Лоунс, и как та верещала, оплакивая своё забрызганное голубое платье, а Фред, в это время улепётывал со всех ног от озверевшего мистера Паркера, которому кот изодрал костюм, и так далее, и так далее... и при этом тарелка Джареда через пять минут уже пустела, он требовал добавки, и не забывал пинать под столом Мэган или Джеффа — до кого уж дотянутся его тонкие длинные ноги, и тётя Сьюзен в такие вечера привычно вздыхала и закатывала глаза, спрашивая про себя — как можно усмирить хоть на минуту это маленькое чудовище, чтобы спокойно поужинать?
Но вот Джаред был спокоен как никогда — а тётя Сьюзен не чувствовала радости.
Подвоха, впрочем, она не чувствовала тоже.
— Джаред, что с тобой? Ты совсем ничего не ешь, — обеспокоенно спросила она, пододвигая к нему тарелку с домашними булочками.
— Спасибо, тётя, мне что-то не хочется, — отозвался Джаред, понурив лохматую голову.
— Когда это тебе не хотелось булочек? Ты нездоров?
— Он просто хандрит потому, что вы наказали его, тётя, — влезла Мэган, — и он не может пойти с остальными играть в индейцев, пиратов и мародёров!
— Отстань, малявка, — вяло огрызнулся Джаред, и тётя Сьюзен окончательно уверилась в том, что мальчик болен — обычно за такое высказывание Мэган схлопотала бы подзатыльник или щипок.
— Тётя, можно я пойду лягу? Ужасно спать хочется.
В восемь вечера? Мальчик совершенно точно нездоров. Завтра она вызовет доктора, решила тётя Сьюзен.
— Иди, дорогой, — мягко сказала она.
Заглянув через полчаса в детскую и убедившись, что Джаред и впрямь тихо сопит лицом к выходу, натянув одеяло до самых глаз, тётя Сьюзен тихонько притворила за собой дверь.
Доктора, обязательно доктора, прямо с утра.
*
— Спит? Спит?
— Да не спит он.
— Заперли, небось, опять.
— А окно на что придумали? Первый раз наказывают что ли?
— Может, не соврала тётка? А если, правда, болеет?
— Кто? Он-то? Ха!
— Тише вы.
Джаред слушал, не шевелясь. Не то, не те голоса — он же просил не приходить их, говорил, что сам, а сейчас ведь точно этих остолопов...
— А ну прочь, я что сказала! — тонкий, почти визгливый окрик тёти Сьюзан вспугнул не только мальчиков под его окном, но и кур в курятнике, они заквохтали, закряхтели, зашебуршились, всполошившись.
Звук закрывшегося окна, хихиканье и топот. Через пару минут всё стихло, и Джаред остался лежать с открытыми глазами, одетый и даже обутый — ох и разъярится же тётя Сьюзен, когда увидит испорченные простыни, опять подумает, наверное, что с немытыми ногами, но пусть уж лучше про ноги думает, а не про то, что он, как солдат, спит обутым, готовый ко всему, готовый немедленно сняться с места — при малейшей — при малейшей взаправдашней! — необходимости.
Рано, ещё рано для того, чтобы действовать.
Вот пришёл Джефф, недовольно что-то бурчащий себе под нос, разделся, громыхнул ботинками, рухнул на скрипнувшую под его весом кровать — здоровый лосяра, выше и шире даже священника, а тот — ого-го какой высоченный, когда в класс входит, пригибается, чтобы не задеть колокольчик лысиной.
Джефф заснул быстро, поворочался, высморкался в простынь украдкой, зевнул так, что челюсть захрустела, и задышал ровно, отвернувшись лицом к стене.
Тётя Сьюзен застонала-забормотала во сне — стены их доме тонкие, слышен каждый чих, каждый скрип, каждый мяв... что?
За окном слова послышалось тонкое тихое мяуканье. Джаред откинул одеяло и подкрался к окну. Непросто было бесшумно открыть его, но уж Джаред-то это умел делать как никто другой.
Джаред кивнул темноте, взобрался на подоконник, свесил ноги вниз и, задержав дыхание, прыгнул. Приземлился он не совсем удачно (хотя это как посмотреть) — прямо на грядку с укропом — недолёт, — но зато мягко, и он не отбил себе пятки, как позавчера. Да и тётя Сьюзен вполне может подумать на тех мальчишек, что приходили сюда чуть раньше.
— Привет, — переведя дыхание, сказал Джаред, подавшись вперёд. Глаза быстро привыкали к темноте, и он уже отлично различал ссутулившуюся фигуру одного с ним роста в лихо заломленной широкополой драной шляпе. Через дыры в её полях просвечивала луна.
— Пошли, — сказала фигура и двинулась к забору, где одна из досок держалась лишь на верхнем гвозде. Тётя Сьюзен упорно заставляла Джо заделывать лаз, и тот слушался, но за стеклянный шарик, или яблоко, или за конфету или даже за просто так охотно выковыривал гвоздь обратно.
Они пролезли через дыру и, уже не таясь, зашагали по дороге к окраине городка.
Джаред чуть ли ни подпрыгивал: ему бы, может, и хотелось вести себя сдержаннее или солиднее, но не в такой момент точно.
— Билли Смит казал, что ты сам его видел, это правда? — всё-таки не сдержался и спросил Джаред, чуть обгоняя друга, чтобы заглянуть ему в лицо. — Дженсен, это правда? Ты видел старого Боба в конюшне у бара?
— Ну видел, — чуть смущённо и польщёно улыбнулся Дженсен.
— И что? — подскочил Джаред, глаза у него округлились, в темноте чёрный-чёрный рот приоткрылся удивлённо буквой "О", Дженсен, на это глядя, невольно разулыбался ещё шире и приосанился.
— Да спал он пьяный в соломе и всё. Ничего такого особенного я не видел и не сделал, — шмыгнул носом Дженсен, однако ему всё же было безумно приятен восторженный интерес Джареда — потихоньку становившийся привычным, к слову, чем-то правильным.
— Но он же убийца, Дженсен, его в пяти штатах ищут, а ты рядом стоял и, и!.. — Джареда захлестнули чувства, он потряс Дженсена за плечо. — А полиция знает? Что старый Боб здесь, они знают? Его поймают, его будут судить? А если тебя вызовут свидетелем, Дженс? Представляешь, все на тебя будут смотреть, весь город, мол, вот он, тот, кто обнаружил опасного убийцу, и...
— Эй, эй, притормози,— сказал Дженсен. — Какой суд, какая полиция? Я так испугался, что тут же дёру дал, и полночи потом спать не мог. Нашёл героя. Этот мужик жену топором ухайдохал, и мисс Бенчли, которая на крики прибежала тоже. А вдруг он бы и меня? Или тебя? Не вздумай идти к тому притону, понял меня, Джаред? — Дженсен, которому по ходу собственной речи в голову приходили всё более страшные и страшные картины, где чрезмерно любопытного Джареда ловят, потом держат связанным и пытают раскалённым железом, окончательно перепугался за себя и друга.
Джаред аж остановился.
— Понял меня, говорю? — повторил Дженсен.
— Да, — буркнул Джаред несколько обиженно и сунул руки в карманы.
— Мы не пойдём на поляну, - сказал Дженсен и повернул обратно.
— Что-о-о? — возмутился Джаред, — Ты с ума сошёл? Струсил? Ведёшь меня домой, как маменькиного сынка, а сам потом, небось, пойдёшь к ним, знаешь что, надоело мне, что ты как наседка, ну Дженс, Дженс, пойдём к ним, там все, и Билли, и Сидни, и даже Джина вытащили наверное, мы же так хотели, ну! Мы...
— Никто тебя не ведёт домой, дурень. Я тебе показать кое-что хотел, давно ещё.
— Хорошо, — сразу же успокоился Джаред и покладисто зашагал рядом с ним. — Куда мы идём?
— К старой церкви.
— А что там?
— Я нашёл кое-что. Придём - покажу, сказал же, — несколько раздосадовано повторил Дженсен. Он взглянул на поджавшего губы Джареда и чуть мягче добавил:
— Курить будешь?
— Не, спасибо, что-то не хочется сейчас. Настрой не тот, понимаешь? — сказал Джаред, которого до сих пор при воспоминании о своей первой трубке слегка подташнивало.
— А, ну да, да, понимаю, — согласился Дженсен.
Забивать трубку на ходу дело было непростым для начинающего курильщика, но Джесен таким не был, он курил трубку как заправский пират уже тогда, когда они с Джаредом познакомились. Было это около года назад, хотя сейчас Джареду казалось, что он Дженсена знает с самого раннего детства. Тогда все — и в особенности тётя Сьюзен — предупреждали его, чтобы он не смел связываться с этим хулиганом и оборванцем Эклзом, что это самый гадкий мальчишка в округе, и прочая, и прочая, но кого Джаред ни спрашивал о том, чем же именно так плох Дженсен Эклз кроме того, что у него нет родителей, и поэтому он живёт на улице и делает то, что ему захочется, — никто ему на этот вопрос ответить не мог. Неудивительно, что Джаред, в первый же раз случайно натолкнувшись на Дженсена, спавшего в пустой бочке из-под капусты, что стояла на заднем дворе продуктового магазинчика, не преминул познакомиться с этой притчей во языцах и прямо спросить, как ему удалось заиметь такую потрясающую штуку, как репутация чертовски плохого парня, и не мог бы он Джареда этому как-нибудь научить? Джаред ему нисколько не будет мешать, он его вообще не заметит, и не хочет ли Дженсен сходить с ним и ещё парой ребят на рыбалку?
Обучить Джареда искусству быть плохим мальчиком Дженсену так и не удалось, потому что Дженсен, по правде говоря, вообще не очень-то понимал, чего от него требовалось. Курить Джареду не понравилось (хотя он страшно старался сделать вид, что это не так), спать на улице ему не разрешала тётка (пару раз она даже вытаскивала его из Дженсеновой бочке за ухо), да и без Дженсеновой сомнительной помощи Джаред никогда не был на хорошем счету ни в школе, ни дома, а уличные мальчишки его уважали, но не боялись, чему Дженсен, откровенно говоря, немного завидовал. Крепнущая с каждым днём дружба между Джаредом и Дженсеном первому только добавила заключительный штрих, и теперь вслед Джареду Падалеки, когда он важно шествовал, задрав утиный нос, через толпу робких девочек, неслось: «Тот самый, который с Эклзом, у-ух!».
Все были довольны. Кроме тёти Сьюзен. Хотя и от неё Дженсену порой перепадало чего-нибудь вкусного (тот долго упирался и говорил себе под нос, что ничего ему ненужно, «спасибо, миз, не нужно, у меня всё есть»; в конце концов у «миз» лопалось терпение, и она либо буквально всовывала Дженсену в грязные руки сверток с пирогом, либо уносила гостинец обратно в дом - откуда его, впрочем, неизменно крал Джаред, и лакомство так или иначе находило пристанище у них в желудках).
— Так куда мы идём? — снова спросил Джаред.
Дженсен закатил глаза и подтянул спадающие штаны.
*
В старой церкви никто, кроме мышей и тараканов, не жил. Даже бродяги, коих в этих краях было великое множество, (Джареду порой казалось, что через их город проходит караваном бродяжья тропа) там предпочитали не останавливаться на ночь. Ходили слухи, что там:
— привидения усопших прямо во время службы священников;
— духи умерших от счастья/горя во время бракосочетаний невест:
— слишком старое здание, потолок может рухнуть в любой момент, опасно заходить вовнутрь — об этом сообщала табличка у входа.
Джаред покосился опасливо на потрескавшиеся косяки.
— Мне кажется, этот проём рухнет на нас, как только мы войдём, — сказал он.
Дженсен в ответ лишь хмыкнул и достал из-под порога свечной огарок.
— Идём, Джаред, — позвал он, и не так уж часто он звал его по имени, почему-то, — и это резануло слух, но резануло приятно.
Знаете, как Дженсен со спины похож на пугало? Обычное фермерское пугало? Смешная рваная шляпа, штаны, болтающиеся чуть ниже колен, все в бахроме, в репейнике, неаккуратно залатанная пару дюжин раз куртка, вся одежда на несколько размеров больше, чем полагается... А знаете, как это, когда это пугало обернётся и посмотрит на вас? Как это, когда вы увидите его лицо? Что вот из-под полы драной соломенной шляпы, засаленной, растрёпанной, изодранной и глянут такие глаза. Ровное приветливое лицо, пусть чумазое, но очень красивое — даже Джаред — даже сейчас это понимал, понимал, быть может, слишком хорошо то, что Дженсен красив. Джареду всё хотелось найти какую-нибудь тётку, которая приютила бы Дженсена он бы понравился куче тёток, ну без всего этого, о чём Шелтон рассказывает у вечерних костров, пыхая папироской, а просто так понравился, потому что красивый и добрый, пусть и не привыкший к теплу. Она бы его одевала и кормила вовремя, а то он худющий такой, страх. Они купались с ним на днях в реке. И так беспомощно выглядел Дженсен раздетым — лопатки торчали, рёбра, позвонки выпирали горным хребтом посреди белой как снег спины-равнины.
— Тут, вот тут, смотри — Дженсен вёл вдоль облезлой стены с обсыпавшимися фресками: на Джареда смотрели глаза без лиц, добрые, страшные, полные чем-то или кем-то; Джаред поднял руку, защищаясь от взгляда, — и нечаянно смахнул остатки одной из фресок, никак не мог привыкнуть к постоянно меняющейся длине своих конечностей.
Джаред застыл в ужасе.
— Джен, Джен, Бог теперь точно накажет меня? Прямо сейчас? Я ведь не только на уроках богословия спал и оценки выменивал, я же и глаза его стёр, я нечаянно, ну. — Джаред вцепился в Дженсенову руку.
— Что ты несёшь, — буркнул Дженсен в ответ, выдёргивая руку, но Джаред держал крепко.
Дженсену тоже стало жутковато.
— Забудь, идём, Джаред, идём. — Дженсен потянул его за пояс, почувствовал пальцами тепло кожи. Босые ступни холодил каменный пол церкви, снаружи было куда теплее, когда они шли по пыльной мягкой и нагретой за день дороге с Джаредом — это было замечательно, это было отлично.
Самое честное — когда ты идёшь неприкрытыми ничем ногами по неприкрытой ничем дороге. И ни на тебе нет подошв, ни на дороге — асфальта или каменной кладки. И вот тогда вам обоим хорошо и правильно.
А вот сейчас на каменной кладке пола заброшенной церкви Дженсен зябко переступал с ноги на ногу — и только из-за этого ему хотелось поскорее покинуть это место.
Он подошёл к дальней стене, что за алтарём. Наверное, отсюда тогдашний пастырь читал тогдашним деткам тогдашние молитвы, возможно, это слушали его родители, а возможно, и нет, Дженсен не знал, родились ли они тут или нет. Может быть, они прибыли с севера (его белая кожа и северный выговор), а может быть, и с юга, из-за зелёных вод большой реки (его желание пуститься в путь).
Отодвинул кирпич, что сам пометил мелом, сунул руку в зияющий чернотой проход, достал грубо тканный мешок — гнилые нити, стылый запах, Джаред поморщился невольно, но всё равно подался вперёд, чуть ли ни носом ткнувшись в находку Дженсена:
— Что здесь, что это, Дженсен? — И воззрился на него, будто Дженсен — источник всех ответов, будто это он в ответе за то, что кто-то сунул этот мешок в эту дыру в этой старой вшивой церкви.
Почему каждый раз тревога, вызванная чем-то внешним, совершенно посторонними обстоятельствами, всякий раз оборачивалась тревогой за Джареда? Ох, чёрт (в божьем месте всё-таки они, подумал Дженсен и виновато перекрестился), он, наверное, и знать бы ответа на этот свой вопрос не хотел бы.
— Здесь золото, Джаред, настоящее золото, не меньше пятисот долларов, будь я проклят. И черти меня возьмут, если это не золото старого Боба, — торжествующе закончил Дженсен, как же здорово было смотреть на то, как с каждой его фразой лицо Джареда сияло все сильнее и вытягивалось всё больше. Смешно и здорово.
— Да ну, — только и выдохнул тот, принимая из рук Дженсена вонючий мешок. — Мы же можем, можем, Дженс, мы на это можем лет десять жить припеваючи, хоть сейчас сесть на пароход, что идёт по Миссисипи, стать пиратами, индейцами, разбойниками, исследователями джунглей, Дженс! Всеми, кем захочется!
Джареду тяжело было мешок держать, он тянул его тонкие но крепкие руки вниз, Джаред улыбался счастливо, глаза его возбуждённо горели, чёлка прилипла в к потному лбу. Почти сразу же он помрачнел и добавил:
— Но если полиция узнает о том, что мы нашли эти деньги и не отдали им, то нас будут преследовать во всех штатах, как старого Бо... — Джаред вдруг захлопнул рот так резко, что Дженсен услышал, как клацнули его зубы. — Дженсен! Дженсен, да ведь ты нашёл тайник старого Боба, это те деньги, из-за которых он и порешил свою жену!
Дженсен хмыкнул неопределённо. Он не знал. Хотелось ему Джареду верить, правда хотелось, тем более что он правда видел старого Боба на сене в конюшне...
... а быть может, и не его.
Не скажешь же об этом мальчикам города.
— Отнесём в полицию, Дженсен! Нам по закону должны процент с находки выплатить, — шептал Джаред, прижимаясь к Дженсену и прижимая к себе мешок так, что тот холодил и Дженсенов бок.
*
Деньги сдали, Боба сдали тоже, Шериф отсыпал им двадцать долларов. Неслыханная сумма, но только если не думать о том, что ещё вчера на руках у них было шестьсот, и ведь Дженсен сам, сам уговорил Джареда отдать деньги. Ну что за болван! Почему он согласился?! Вот ведь обормот!
— Скоро занятия начинаются, — сказал Джаред, когда они вышли из участка в сопровождении тёти Сьюзен — та сразу же отбежала от ни к кучке таких же как и она восторженных кумушек — рассказать о своих героических чадах.
— У тебя начинаются, — поправил Дженсен, — и ты меня уже второй месяц обещаешь научить читать.
Они побрели домой, и каждый чувствовал, что сделал чудовищную ошибку.
Вдруг Джаред остановился и схватил Дженсена за руку.
— Гляди! — воскликнул он, указывая на приклеенную к забору городского управления афишу.
— Где, где это?
— Успеем запастись едой! Паром через час. Дженсен?
— Да? Да!
*
ОБЪЯВЛЕНИЕ
Разыскивается: Роберт Томпсон, 65 лет, рост неизвестен, на щеке тёмный ожог, тучен и неприятен, как правило немыт. Волосы отсутствуют.
обвиняется: убийство жены, миссис Элизабет Томпон, убийство миссис Аделаиды Бетчли; воровство, разбои, грабежи (не подтверждено).
Вознаграждение: 200 долларов.
ОБЪЯВЛЕНИЕ:
Разыскивается: Джаред Падалеки, 13 лет, рост почти шесть футов, волосы каштановые, одет в зелёную куртку, смешливый. Ушёл из дома и не вернулся.
Вознаграждение: обязательно!
ОБЪЯВЛЕНИЕ:
Разыскивается: Дженсен Эклз, 15 лет, рост почти шесть футов, волосы под грязной соломенной шляпой, одет в лохмотья. Увёл из дома Джареда Падалеки и не вернул.
Вознаграждение: за счёт городского комитета.
*
— Через эту реку можно вплавь, только одежду нужно снять всю, связать тюком и нести над головой, как индийские женщины. Я в книжках читал.
— А как плыть без рук, если будем вещи свои держать?
— Да мелкая она.
— Да не похоже на то.
— Да заткнись!
— Да иди сюда, бля, — Дженсен рванул на себя Джареда, стянул штаны вниз резко — да так, что и трусы поехали вниз тоже. Джаред последние подхватить успел и заалел:
— Я сам, эй. Понял, снять, связать. Как я читал, ага.
— И на том берегу нас ждёт шоу.
«Шоу было только что и на этом берегу», — подумал Джаред, но не сказал ничего и молча стянул с себя рубашку.
Может быть, в это реке водятся крокодилы, а может быть эта река – больше, чем река, может быть, это не река вовсе, а граница, и за границей этой будет что-то.
Они бежали заграницу, выходит, бежали за границу, как взрослые, которые бегут от больших проблем – а они сбежали от осени, она догонит их совсем скоро, но не сразу. Джаред ещё успеет сесть за школьную парту, он ещё успеет написать Сандре полсотни писем, успеет вытрепать нервы всем учителям. Дженсен успеет ещё выкурить сотню осенних трубок, съесть сотню краденых яблок, сменить тряпичные тапки на ботинки не по размеру – но пока они переходят реку, высоко подняв руки над головой.
*
fin
@настроение: извинте за опоздание, перевела часы т.т
-
-
05.11.2011 в 00:42-
-
05.11.2011 в 01:40-
-
05.11.2011 в 01:43-
-
05.11.2011 в 01:45героя вот просто сразу стали обожаемыми...
спасибо большое
-
-
05.11.2011 в 02:16-
-
05.11.2011 в 02:53Спасибо
-
-
05.11.2011 в 09:04-
-
05.11.2011 в 10:37это так по-книжному!
просто как в детство вернулась, когда читала
это так прекрасно
ааа
хочется ещё, чтобы через 2, 3 года, ну ыыы
читать дальше
-
-
05.11.2011 в 13:03-
-
05.11.2011 в 16:30-
-
05.11.2011 в 19:06mingus, замечательные у вас сорвиголовы вышли!!!!
-
-
06.11.2011 в 00:33это том и гек, и это джаред и дженсен.
и грустно так)
-
-
06.11.2011 в 17:23-
-
06.11.2011 в 22:15Я НАКОНЕЦ ДОЧИТАЛА И ХОЧУ СКАЗАТЬ ЧТО
ААААААААААА
-
-
07.11.2011 в 12:12Дония, ну, может быть, им ещё и радостного много чего предстоит испытать) Спасибо!
deirdra, и тебе
chiffa07, и вам большое спасибо за отзыв, я очень рада)
brihida, и вам спасибо
Тутыш, я рада, очень)))
tanushka-claire, когда-нибудь!
спасибо тебе - за поддержку и вообще спасибо
_Drakon_, ух, я так рада, что создаётся такое впечатление, спасибо вам большое!
KrasaDA, сорвиголовы, даааа))) Спасибо вам!
Melancholy262, а ещё мен умертвили по ошибке тоже!
мэл) спасибо тебе - за то, что ты устроила, за вдохновение, за всё-всё-всё
bitterherb, я рада
виски танго, ДЬЮЮЮЮД
ай вув ю соу мач
СПАСИБО!
-
-
07.11.2011 в 13:41ты гек
ну, почтиXD
ыы
-
-
07.11.2011 в 14:01хотелось бы!
-
-
08.11.2011 в 07:38Стиль текста неподражаем - что-то с чем-то, хочется окунуться в него мордашкой, ибо это невероятно вкусно.
Приключение здоровское, исполнение необыкновенное. Спасибо.
-
-
09.11.2011 в 13:22ох, спасибо вам огромное за такой отзыв, мне очень приятно
-
-
09.11.2011 в 17:48и упс, пропущенный комментарий, извините)
спасибо большое, что прочитали, я рада, что вам понравилось.
-
-
12.11.2011 в 01:29спасибо!!
-
-
13.11.2011 в 23:25это так непосредственно, так по -джаредовски и в то же время по-твеновски, удивительная атмосфера ребячества и внутренней зрелости, брошенный вызов лицемерной морали американского общества.
-
-
15.11.2011 в 12:12-
-
16.11.2011 в 10:14воистину так))
спасибо и вам! *________*
charuti, десткая непосредственность осталась потом и взрослому джареду в чём-то присуща)
спасибо большое а отзыв!
egorowna, аыыыы, я очень рада, что понравилось!